Многие сценарии развития могут привести к множеству вселенных. Андрей Линде, Алекс Виленкин и другие разрабатывали компьютерные модели, описывающие «вечную» фазу инфляции, в которой многие вселенные из отдельных Больших взрывов разрастались в разъединенные области пространства-времени. Алан Гут и Ли Смолин с различных точек зрения предположили, что новая Вселенная может пустить отростки внутри черной дыры, расширяясь при этом в новую, недоступную нам, область пространства и времени. Лиза Рэндалл и Раман Сундрум считают, что другие вселенные могут существовать, отделенные от нашей в дополнительном пространственном измерении. Эти разделенные вселенные могут взаимодействовать гравитационно, или не иметь ни малейшего воздействия друг на друга. В избитой аналогии, где поверхность воздушного шара являет собой двухмерную Вселенную, заключенную в нашем трехмерном пространстве, другие вселенные изображались бы поверхностью других шаров: любые жучки на одном из шаров, не имея представления о третьем измерении, не будут знать о своих собратьях, ползающих по другому шару. Другие вселенные могут быть отдельными областями пространства и времени. Мы не можем сколько-нибудь осмысленно сказать, существовали ли они раньше, позже или наравне с нашей Вселенной, так как такие концепции имеют смысл постольку, поскольку мы можем воспользоваться только одной мерой времени для всех вселенных.

Гут и Эдвард Харрисон даже предположили, что вселенные можно создать в лаборатории, взорвав кусок материи для создания маленькой черной дыры. Может ли вся наша Вселенная быть результатом некоего эксперимента, проведенного в другой вселенной? Смолин считает, что дочерней вселенной могут управлять законы, заключающие в себе отпечаток законов, действующих в материнской вселенной. Если так, то теологические доказательства замысла могут воскреснуть под новой маской, продолжая размывать границу между естественными и сверхъестественными явлениями.

В качестве решения некоторых парадоксов квантовой механики в теории «многих миров», в защиту которой впервые выступили в 1950-х годах Хью Эверетт и Джон Уилер, предлагаются и параллельные вселенные. Прообраз этой концепции появился у Олафа Степлдона как одно из наиболее сложных изобретений его романа «Создатель звезд»: «Когда бы существо ни сталкивалось с несколькими возможными способами действия, оно использовало все, тем самым создавая множество … различных историй космоса. Поскольку в каждой эволюционной цепочке космоса было много существ, и каждое из них постоянно сталкивалось с множеством разных способов, и комбинации всех их способов бесчисленны, от каждого момента каждой временнóй последовательности отслаивалась бесконечность отдельных вселенных».

Ни один из этих сценариев не взят с потолка: у каждого есть серьезная, пусть и умозрительная, теоретическая мотивация. Однако максимум один из них может оказаться правильным. Равно как и все они могут быть неверными: существуют альтернативные теории, приводящие всего к одной Вселенной.

Для утверждения любой из этих идей требуется теория, логично описывающая предельную физику сверхвысоких плотностей, вид конфигурации структур в дополнительных измерениях и т.д. Но одной логики недостаточно: должны быть основания для уверенности в том, что такая теория — не просто математическая модель, но применима к реальности. У нас появилась бы эта уверенность, если бы такая теория объясняла то, что мы можем наблюдать, но ничем другим не можем объяснить. На данный момент мы располагаем замечательной системой под названием «стандартная модель», объясняющей почти все наблюдаемые субатомные явления. Но формулы стандартной модели содержат примерно восемнадцать (в общем счете) параметров, которые нельзя вывести из теории, но необходимо получить из экспериментов. Любую теорию, предложившую объяснение того, почему есть определенные семейства частиц, а также объяснение природы ядерных и электрических сил, признали бы достоверной; после чего нам пришлось бы обратить серьезное внимание на другие ее предсказания, даже если их нельзя было бы непосредственно проверить.

Теория гравитации Эйнштейна, или общая теория относительности, появилась в 1916 году. До того времени, как опытным путем нам удалось оценить отчетливые следствия теории с точностью более 10%, прошло более полувека. Но теперь масштаб и точность эмпирических проверок настолько расширились и обеспечили такое всестороннее и точное подтверждение суждений Эйнштейна, что для подрыва веры в то, что общая теория относительности есть правильная классическая теория гравитации, понадобятся действительно веские доказательства. Вследствие этого мы уверены в предсказаниях теории даже о тех областях, исследовать которые нет возможности, например, о недрах черных дыр. Мы всерьез воспринимаем свои домыслы о ядерных реакциях внутри звезд и в ранней раскаленной Вселенной, ибо они основаны на теориях атомов и ядер атомов, надежно подкрепленных экспериментами.

Возможно, в двадцать первом веке физики сформулируют теорию, которая справится с обратной экстраполяцией ко времени Планка и завоюет наше доверие, объяснив до настоящего времени необъясненные явления, которые можно проверить опытным путем. Если такая теория предскажет множество Больших взрывов, у нас будет столько же оснований уверовать в существование отдельных вселенных, сколько у нас есть сейчас для веры в черные дыры или образование гелия в первые несколько минут после Большого взрыва. Следовательно, когда-нибудь мы получим мотивы как для веры, так и для неверия в другие вселенные.