Наука — дело экспериментов и наблюдений, и вполне естественно переживать из-за предположений, которые невозможно проверить эмпирически. Некоторые считают, что другие вселенные относятся скорее к области метафизики, нежели физики. Но я склонен думать, что они уже находятся в правильном научном фокусе. Вопрос «Существуют ли вселенные, которые мы не видим?» нельзя назвать ни абсурдным, ни бессмысленным, хотя скорого ответа на него и не предвидится. Этот вопрос просто нельзя разрешить прямым наблюдением, хотя можно искать соответствующие эмпирические доказательства, способные привести к ответу.

Граница между легко различимым и абсолютно не поддающимся наблюдению на самом деле размыта и представляет собой очень широкую серую область. Чтобы проиллюстрировать это высказывание, можно представить последовательность из четырех горизонтов (см. рис. 11.1), каждый из которых уводит нас дальше предыдущего от наших прямых впечатлений:

1. Предел возможностей современных телескопов

Есть граница, дальше которой современное оборудование не может исследовать космос. Очевидно, что эта граница не фундаментальна: она определяется уровнем современной технологии. Несомненно, в последующие десятилетия с помощью более мощных телескопов, находящихся сейчас в стадии разработки, выявится еще множество галактик. Совершенно очевидно, что мы не можем исключить такие галактики из области надлежащего научного курса просто потому, что мы их еще не видим. Древние мореплаватели размышляли о существующем за границами известного в то время мира, а мы теперь раздумываем о том, что лежит под океанами лун Юпитера — Европы и Ганимеда, — как они тогда, так и мы теперь размышляем о чем-то «реальном»: мы задаемся научным вопросом. Так же и умозаключения об отдаленных областях нашей Вселенной воистину научны, хотя для их проверки понадобится более совершенное оборудование.

2. Принципиальный предел в современную эпоху

Если бы для телескопов не существовало ограничений технического характера, наши наблюдения все равно ограничивались бы горизонтом, определенным расстоянием, которое каждый сигнал, двигаясь со скоростью света, мог пройти со времени Большого взрыва. Этот горизонт очерчивает вокруг нас сферическую оболочку, на границе которой красное смещение будет бесконечным. В галактиках, находящихся на границе этой оболочки, нет ничего особенного, как и в круге, очерчивающем ваш горизонт, когда вы находитесь посреди океана. В океане вы увидите дальше, если заберетесь на мачту корабля. Но наш космический горизонт нельзя расширить, если только Вселенная не изменится таким образом, чтобы позволить свету галактик, сейчас находящихся за горизонтом, попасть к нам.

К тому времени, когда нашей Вселенной исполнится, скажем, в два раза больше лет, чем сейчас, этот горизонт отодвинется в два раза. Но если расширение замедляется, то каждая галактика, замедлив движение, будет менее чем в два раза дальше, так что горизонт наших далеких потомков будет охватывать такие галактики, которые сегодня находятся вне зоны видимости. Несомненно, если для проверки предсказания относительно какой-то отдаленной галактики нам придется ждать изменений в космосе, которые займут миллиарды лет, а не несколько десятилетий технического прогресса, который вполне возможен, — это будет действительно практическая помеха. Но вводит ли это принципиальную разницу? Долгое ожидание имеет только количественное отличие, а не то, что меняет эпистемологический статус этих далеких галактик.

3. Галактики, которые мы никогда не увидим из «нашего» Большого взрыва

Но как быть с галактиками, которые мы не сможем увидеть никогда, сколько ни жди? В главе 5 я рассмотрел доказательства того, что мы населяем ускоряющуюся Вселенную. Как и в замедляющейся Вселенной, есть галактики настолько отдаленные, что нас еще не достиг ни один их сигнал; но если космическое расширение ускоряется, мы удаляемся от этих отдаленных галактик еще быстрее, так что, если их свет до нас не дошел, то он и не дойдет. Такие галактики не просто невидимы сейчас — они в принципе навсегда останутся за горизонтом. Но если галактика не поддается наблюдению сейчас, вряд ли имеет значение, останется ли она невидимой навечно или, как в замедляющей ход Вселенной, появится в поле видимости через триллион лет. (В пункте 2 я уже доказывал, что послед­нюю категорию следует считать «реальной».)

4. Галактики в непересекающихся вселенных

Невидимые галактики, о которых рассказано в пункте 3, вероятно, возникли из того же Большого взрыва, что и наша Вселенная. Но предположим, что вместо причинно разъединенных областей, возникающих из одного Большого взрыва (посредством инфляции), мы представим себе отдельные Большие взрывы. Менее ли реальны пространства-времена, полностью отрезанные от нашего, чем области, которые никогда не появятся на горизонте того, что мы привыкли называть нашей Вселенной? Конечно же, нет. Поэтому другие вселенные стоит рассматривать как реальные части нашего космоса.

Это поэтапное доказательство (те, кому оно не нравится, могут называть его уклончиво-скользким аргументом) предполагает, что существование других вселенных является научным вопросом. Так как же можно ответить на него?