Замысел космоса — традиционная тема того, что принято называть «естественной теологией». Два века назад Уильям Пейли предложил свою знаменитую метафору о часах и часовщике — приводя в качестве доказательства вмешательства милостивого Творца глаз, большой палец, противостоящий остальным, и т.д. Это направление мысли «вышло из фавора» даже в среде теологов в постдарвиновскую эпоху. Теперь мы рассматриваем любую биологическую задумку как результат продолжительного эволюционного отбора и симбиоза с окружающими объектами.

В главе 10 упоминается, что Пейли включил факт о подчинении гравитации закону обратных квадратов в свои аргументы промысла Божьего. Он, по сути, не смог вооружиться астрономическими реалиями для подтверждения своего главного теологического тезиса. Но, в присущей ему изящной манере, он сказал, что «астрономия не есть лучшее средство для доказательства … разумного Создателя, но наука эта (и это доказано) лучше всех остальных показывает величие его действий».

Пейли, однако, отреагировал бы иначе, знай он о предопределенной, на первый взгляд, физике, приведшей к появлению галактик, звезд, планет и девяноста двух элементов периодической таблицы (заключенных в отлаженной силе ядерного взаимодействия), а также числа Q, которое закладывает структуру космоса. Его бы впечатлили и другие биофиличные свойства основных физики и химии — например, те, что сообщают воде ее необычное свойство расширяться при охлаждении и замерзании.

Эти черты нельзя отбрасывать как устаревшие заявления о замысле в живых существах. Это обусловлено тем, что основные законы, управляющие звездами и атомами, есть данность, и ничто биологическое не в силах изменить их. Современным единомышленником Пейли является Джон Полкингхорн, профессор физики (которой он в свое время обучал и меня) в Кембридже, увлекшийся на старости лет теологией. Он истолковывает нашу настроенную родину как «создание Творца, желающего видеть свое детище именно таким»11-1.